Приближается самый светлый, самый важный день в жизни нашего народа — День Победы! Прошло 70 лет с тех пор, как прозвучал первый победный залп, который навсегда остался в народной памяти. Последнее время под нажимом радикально настроенных националистов, желающих перекроить нашу историю на свой лад, молодому поколению всё чаще приходится обращаться за правдой к тем, кто воевал или может рассказать, что вспоминали об этой войне их деды.

Глава городского Собрания Владимир Николаевич САВИН хорошо помнит своих дедов. Оба воевали, были серьёзно ранены, и оба остались живы.

Деда по отцу звали Захар Тихонович Савин, а деда по матери — Александр Иванович Буренков. Всю войну они прошли рядовыми. Награждены медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги».

Мальчишкой Владимиру Николаевичу казалось, что генеральские и маршальские погоны и награды более важны. Но со временем понял: без таких, как его деды, победить врага было бы невозможно.

- В моей семье воевали дедушка Захар и дедушка Саша, - вспоминает Владимир Николаевич.- Александр Иванович Буренков воевал на Ленинградском фронте. Он участвовал в деблокировании Ленинграда. Своё самое тяжёлое ранение, после которого его комиссовали, он получил в 1944 году при освобождении города Нарва. А через 15 лет в этом городе родился я. Помню: у бабушки хранилась вырезка из фронтовой газеты. Этот пожелтевший листок бумаги мне запомнился на всю жизнь. Там был такой текст: «Немецкий офицер вышел из блиндажа и стал осматривать в бинокль позиции наших войск. Это заметил снайпер Буренков. Взяв свою винтовку, он выдвинулся на боевую позицию, прицелился, раздался выстрел и ещё один фашистский захватчик нашёл свой бесславный конец на советской земле».

Вот такая была заметка. Дедушка Саша вернулся с войны сильно раненый. Я его постоянно расспрашивал о том, как он воевал. Меня всегда интересовало всё, что связано с армией, с военной техникой. Но я ещё тогда, будучи пацаном, заметил, что фронтовики, те, кто действительно воевали, не очень любят вспоминать о войне. «Это такой ужас, - говорил дед, - не надо тебе этого знать». Если он и рассказывал о войне, то как-то вскользь и совсем немного. Дедушка Захар был миномётчиком. Он тоже нехотя вспоминал о войне: «Мина, она же взрывается сразу, как только коснётся земли. Это не снаряд, она в землю не уходит. И поэтому «сбривает» даже траву. И вот фашисты бегут, а я в шахматном порядке «кладу» мины. И всё! Они все уже лежат»

Я говорил: «Дедушка, ну ты же молодец! Это же немцы. Это же враги!»

И только став взрослым, я начал понимать, что это убийство. И дед, там, на войне, тоже это понимал. Он знал, что он убивал людей. И никому не хочется об этом ни вспоминать, ни, тем более, рассказывать. Но это не умаляет подвига наших солдат, наших людей, которые отстояли страну, потому что другого выхода у нас не было. Ведь если не мы их, то они нас!

Очень хорошо сказал герой Юрия Никулина в фильме «Двадцать дней без войны», выступая перед рабочими на оборонном заводе: «Враг будет разбит. Наше дело правое. Победа будет за нами!» - А потом добавил,- «Они думали, что за ними, а она будет за нами...»

Это очень правильные слова. И очень нужные сейчас. Тем более, когда у наших границ опять идёт война. Опять гибнут люди. Очень важно понимать, за какое дело ты сражаешься. Для меня два моих деда — символ этой войны и этой Победы.

Простые мужики из деревни. Один дед до войны был конюхом, другой — плотником. Умели хорошо работать руками. Немногословные, как все настоящие труженики. Я на всю жизнь запомнил их такими...

И запомнил всё, что успели рассказать мне они и мои бабушки.

Интерес к партизанскому движению у меня был большой. Я же пионер! И слышал, что в Новгородской области были партизаны. И допытывался у бабушки Жени:

- Бабушка, ну, а как же партизаны? Были же партизаны?-

- Да, однажды постучали в окошко перед рассветом. Я выглянула. Сидят двое: «Мать, дай хоть кусочек хлебушка. Помираем с голода».

И настолько этот её рассказ диссонировал с советской пропагандой о незыблемости наших войск, что я поражался.

Помню, бабушка рассказывала, как немцы эвакуировали наше население из зоны боёв. А это происходило как раз в районе Демянского котла, там, где погибла армия Власова.

«Посадили меня с детьми в грузовую машину, - вспоминала бабушка.- Едем. Потом остановились. Охраны особо нигде не видно. И я вижу, что некоторые люди приподнимают полог на грузовике и уходят в лес. А у меня — четверо детей: мама твоя, младшая девочка и ещё два мальчика. Ну, куда я пойду?»

И она осталась. Мальчики в дороге заболели. И немцы сняли их с машины, отправили в госпиталь. Куда? Никто не знает. И бабушка их потеряла. Всю жизнь искала, пока была жива.

Бабушку с оставшимися двумя девочками немцы вывезли в Прибалтику, где она некоторое время работала на немецком аэродроме. Ей давали паек, и она тем самым сохранила жизнь и себе, и своим девочкам. Это моя мама и её сестра, моя тётя. Обе живут в Обнинске.

А я, когда подрос, часто размышлял: «Что стало с теми людьми, которые ушли в лес? Как у них сложилась судьба? Как там можно было выжить? А что, если они не встретили партизан?»

Вспоминала бабушка и то, как советские войска освобождали Прибалтику.

- Однажды ночью немцы вдруг забегали, заколготились, засобирались. В один миг сели в машины и уехали. День проходит, никого нет. Два проходит, никого нет. На третий день рано утром слышим: на околице «Катюшу» запели. Выбежали: русские! Наши! Проехало два танка. Разведка прошла. А потом потянулись обозы. Долго тянулись. Остановились. Одна часть солдат зашла к нам — перекусить, лошадей покормить: «Мать, - говорят, - вот так от самого Ленинграда идём. Они от нас на машинах уезжают, а мы за ними пешком идём. Так ни разу их и не видели».

А ещё одна часть зашла на территорию аэродрома. А там цистерна со спиртом. Немцы не успели вывезти. Уставшие бойцы, конечно, выпили, да и уснули крепко. А четверо, которые по каким-то причинам не пили, ушли на соседний хутор у хозяина молочка купить. (Заметьте — купить). А он взял, и продал солдатикам отравленное молоко. Они все четверо по дороге с хутора и полегли. Это так нас Прибалтика встречала. Наши утром протрезвели, узнали, в чём дело. Пошли на хутор. Расстреляли всю семью. Хутор сожгли и пошли дальше.

Вот из таких мелочей складывается память о войне.

Теперь я понимаю — шло стратегическое наступление на всех участках. Советские войска прорвали фронт, и немцы, чтобы не попасть в окружение, уходили, как могли. Надо сказать, воевали немцы грамотно. Людей берегли. И то, что сейчас нашим военачальникам предъявляют претензии, во многом справедливо. Частично на фронтах можно было избежать таких больших людских потерь.

Потом бабушка с дедушкой вернулись в свою деревню. Под Старой Руссой была деревня Налючи. В эту деревню из мужчин с войны вернулся фактически один мой дедушка Саша. Ещё несколько человек, вернувшихся позднее, увидев, что деревня полностью сожжена и везде таблички на русском и немецком языках: «Мины», ушли. А дедушка остался.

Они с бабушкой встретились в эвакопункте, где проходила фильтрация. Это неправда, что всех, кто возвращался от немцев или из госпиталя, отправляли в лагеря. Нет. Их выгружали в места, огороженные колючей проволокой, чтобы провести фильтрацию. Потому что среди них могли быть и шпионы, и власовцы, и полицаи. Пройдя проверку, подавляющее большинство людей уходили, куда хотели. И вот дедушка с бабушкой и детьми после эвакопункта поехали домой. А деревни нет. Бурьян, воронки, развалины и мины... Дед посадил всех в большую воронку, приказав никуда не высовываться. А сам ушёл.

И вдруг как начало всё вокруг рваться! Это дед поджёг сухой бурьян...

Вот на этом «чистом» месте, где уже не было ни мин, ни неразорвавшихся снарядов, дед и вырыл землянку. Вначале они там и жили. А потом за одно лето дед сколотил дом. Люди, возвращаясь в деревню, видели, что один-то дом уже стоит, тоже начинали строиться. Постепенно деревня возродилась. Её после этого стали называть «Новая деревня».

… Александр Иванович Буренков воевал на Ленинградском фронте, а Захар Тихонович Савин — на 2-ом Украинском. Рассказывали, что он чуть ли не Вену брал.

Они ушли из жизни в начале 70-х годов прошлого века. И я хорошо их помню.

Дед Саша брал меня на рыбалку, учил насаживать червяка, учил ловить рыбу спиннингом. А дед Захар жил и работал в селе Богословка Тамбовской области. Он после войны подался в комбайнёры. И меня учил работать на комбайне. Я и сейчас говорю, что свой хлеб я заработал в то лето, когда дед впервые посадил меня на комбайн.

И до сих пор я «ем тот» хлеб.

P.S. Как глава городского Собрания, Владимир Николаевич поддерживает ветеранов войны всеми возможными средствами. Он нацелен на развитие и поддержку городской социально-экономической сферы, а также на военно-патриотическое воспитание молодого поколения. В этом году, в связи с празднованием 70-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов, депутатами Обнинского городского Собрания в бюджете города на 2015 год предусмотрены финансовые средства на мероприятия, направленные на улучшение жизни и здоровья ветеранов. Подготовка к этой знаменательной дате идёт повсеместно. В работе по увековечиванию памяти о Великой Победе задействованы музеи, библиотеки, поисковые отряды...

Среди самых важных вопросов— помощь ветеранам в ремонте жилья. В 2014 году были предусмотрены средства на ремонт жилья ветеранам. На них были отремонтированы 78 квартир и 10 индивидуальных домов ветеранов на общую сумму 4,52 миллиона рублей. Был решён жилищный вопрос с использованием социальных выплат участнику Великой Отечественной войны и пятерым инвалидам и ветеранам боевых действий. И в этом году также предусмотрены денежные средства на ремонт жилья ветеранам.

Городской Дворец культуры и Дом культуры ФЭИ готовят фестивали солдатской песни и концерты, в которых примут участие и ветераны, и школьники. Уже запущен творческий марафон «Во славу ратных подвигов Отчизны».

 

Также Обнинское городское Собрание приняло решение об установлении памятника генералу А.Ф.Наумову на улице Победы, который планируется открыть к юбилейной дате.